16:47 И шелест книг меня манит, в мир Чужестранки увлекая... Выпуск №33 | |
Сага «Чужестранка» заслуживает того, чтобы Вы потратили своё время на её прочтение. Читать «Чужестранку» легко и вкусно до мурашек. И спасибо переводчикам, за их изумительно красивый и грамотный перевод. Было ли легко переводить не знаю, но читается на одном дыхании, хотя есть моменты, когда дыхание перестаёт быть ритмичным . Так что присоединяйтесь Продолжение отрывочка из книги "Написано кровью моего сердца". Глава 24. Желанная прохлада среди жары, утешение среди горя. Отрывок перевела и рассказала Наталья Ромодина группа Чужестранка ВК Марево сгустилось в стальные серые тучи, которые целенаправленно шли над рекой и бормотали громом. Я глубоко, всеми лёгкими, вдохнула запахи озона и его кожи. Я обнаружила основной самцовый аромат, очень аппетитный сам по себе, но в дополнение Джейми, казалось, приобрёл довольно необычный – пусть даже приятный – букет: лёгкий запах колбасы, сильный, горький запах капусты, и... да, горчицы, в которую добавлены какие-то странные специи. Я опять хмыкнула, подавляя желание лизнуть его. – Ты пахнешь, как… – Я пахну, как огромное блюдо choucroute garnie (солянки с колбасой, традиционное французское блюдо – прим. перев.), – прервал он, слегка гримасничая. – Погоди секунду. Я помоюсь. Он сделал вид, что встаёт, чтобы пойти к реке, но я, потянувшись, схватила его за руку. Он посмотрел на меня мгновение, глубоко вздохнул и, в свою очередь медленно протянув руку, притянул меня к себе. Я не сопротивлялась. Действительно, мои руки рефлекторно обняли его, и мы вздохнули в унисон, обнявшись с огромным облегчением. Я вполне согласилась бы вечно сидеть там, вдыхая мускусный, пыльный, смешанно-капустный запах и слушать глухие удары его сердца под моим ухом. Всё, что мы сказали, – всё, что произошло, – реяло в воздухе вокруг нас, как облако несчастий из ящика Пандоры, но в этот момент там были только мы, друг с другом. Через миг его рука поднялась, заправляя мои рассыпанные влажные кудри за ухо. Он откашлялся и сдвинулся, выпрямляясь, и я нехотя отпустила его, оставив руку на его бедре. – Я желаю кое-что сказать, – произнёс он тоном формального заявления при дворе. Моё сердце притихло, пока он обнимал меня; сейчас оно снова затрепыхалось от волнения. – Что? Мой голос зазвучал так испуганно, что он засмеялся. Будто выдохнул, но засмеялся, и я вновь смогла дышать. Он крепко взял мою руку и держал её, глядя мне в глаза. – Я не скажу, что я не против этого, потому что я против. И не скажу, что это меня не озаботит позже, потому что, скорее всего, озаботит. Но я говорю, что нет ничего ни на этом свете, ни на том, что может отнять тебя у меня или меня у тебя. Он поднял бровь. – Ты не согласна? – О, согласна, – с жаром ответила я. Он вздохнул снова, и плечи его опустились на долю дюйма. – Ну, хорошо, потому что тебе не было бы никакой пользы, если бы ты не была согласна. Только один вопрос, – добавил он. – Ты моя жена? – Конечно, да! – в полнейшем изумлении ответила я. – Как же иначе?! Тогда его лицо изменилось. Он испустил огромный вздох и принял меня в объятия. Я крепко обняла его, и вместе мы глубоко выдохнули, одновременно опускаясь; он наклонил голову над моей, целуя мои волосы; я разинутым ртом касалась его плеча в распахнутом вороте рубашки; мы медленно сгибали ноги, поддерживая друг друга, и в результате оказались на коленях в свежевскопанной земле, сцепившись вместе, укоренившись, как дерево без листьев и с несколькими корнями, но обладавшее одним крепким стволом. Начали падать первые капли дождя. * * * Теперь его лицо было открыто, и несчастье покинуло ясно-синие глаза – по крайней мере сейчас. – Где здесь постель? Я должен обнажиться с тобой. Я целиком симпатизировала этому предложению, но вопрос меня застал врасплох. Конечно, мы не могли ехать в дом к Джону, – по крайней мере, не для того, чтобы там переспать. Даже если сам Джон не в том положении, чтобы протестовать, – мысль о том, что скажет миссис Фигг, если я ввалюсь в дом с огромным шотландцем и немедленно поднимусь с ним по лестнице в мою спальню… И потом там была Дженни… С другой стороны, как ни была я нетерпелива, я действительно не хотела раздеваться с ним среди лютиков, где нас могли прервать в любой момент Бертрамы, шмели или дождь. – А кабачок? – предложила я. – Есть здесь какой-нибудь, где люди тебя не знают? Уважаемые, я имею в виду. Я свела брови, пытаясь думать. Не «Герб короля», определённо не то. Другой… Мне были знакомы только два-три трактира, где Марсали покупала эль или хлеб, – и люди почти наверняка знали меня там – как Леди Джон Грей. Не только самому Джейми лучше было оставаться незамеченным, но и его мнимая смерть и мой брак с Джоном были предметом огромного общественного интереса – по причине своей трагичности. Поэтому, стань широко известна новость, что предположительно погибший полковник Фрейзер вдруг возродился из мёртвых, чтобы потребовать назад свою жену, – тема превратилась бы в предмет обсуждения, затмевающий отход британской армии из города. Ярко вспыхнула в памяти наша брачная ночь, засвидетельствованная теснившейся возле комнаты пьяной толпой хриплых горцев, – и я представила, как бы я повторила этот опыт под заинтересованные комментарии хозяев кабачка. Я взглянула на реку, интересуясь, нет ли, на худой конец, подходящего убежища под кустом, но день катился к вечеру, было пасмурно, мошки и комары висели под деревьями хищными облачками. Джейми вдруг нагнулся и сгрёб меня в свои объятия. – Я найду место. * * * Раздался деревянный стук, когда он пинком распахнул дверь нового горшечного сарая, – и вдруг мы оказались в пронизанной светом темноте, пахнущей нагретыми солнцем досками, землёй, водой, влажной глиной и растениями. – Что, здесь? Было совершенно ясно, что он ищет уединения не с целью дальнейшего допроса, обсуждения или упрёка. Так что мой вопрос был в значительной степени риторическим. Он поставил меня на ноги, развернул и начал развязывать мои тесёмки. Я чувствовала его дыхание на голой коже шеи, и маленькие волоски в том месте поднялись дыбом. – Ты… – начала я, только чтобы быть прерванной кратким «Цыц!» Я замолчала и услышала то, что слышал он: Бертрамы разговаривали друг с другом. Они были на некотором расстоянии – на заднем крыльце дома, наверное, закрытые от дорожки к реке густой живой изгородью из английского тиса. – Я не думаю, что они услышат нас, – однако сказала я, понизив голос. – Я стерплю разговоры, – прошипел он и, наклоняясь вперёд, сзади нежно закусил кожу моей обнажённой шеи. – Цыц! – повторил он, но мягко. Я на самом деле ничего не говорила, а звуки, которые издавала, были такими высокими, что вряд ли привлекли бы чьё-то внимание, кроме случайной летучей мыши. Я сильно выдохнула через нос и услышала в его горле сдавленный смех. Когда корсет был расшнурован, прохладный воздух хлынул через влажный муслин сорочки. Он сделал паузу, одной рукой развязывая ленты моей юбки, а другой аккуратно подняв одну грудь, тяжёлую и освобождённую, и большим пальцем потирая сосок, твёрдый и круглый, как вишнёвая косточка. Я издала другой звук, теперь чересчур низкий. Я смутно думала: как же повезло, что он левша, потому что как раз левой он проворно занимался моими завязками. Юбки упали вокруг моих ног шуршащей кучей, и меня посетило внезапное видение, – только его рука оставила мою грудь, а сорочка просвистела над моими ушами, – будто молодой мистер Бертрам внезапно осознал острую необходимость посадить в горшки партию рассады розмарина... Шок, возможно, и не убил бы его, но… – «Может также быть повешен за овцу, как за ягнёнка», – сказал Джейми, очевидно, угадав мои мысли, оттого что я повернулась и прикрыла наиболее интимные места в манере боттичеллиевой Венеры. – И я буду иметь тебя голышом. Он улыбнулся мне, стянув с себя рубашку с прожилками грязи, – куртку он стащил, когда посадил меня, – и сдёрнул бриджи, не заморачиваясь тесёмками. Он был достаточно худ для этого: бриджи висели на бёдрах, едва держась, и я увидела тень ребра под кожей, когда он наклонился, чтобы сбросить чулки. Он выпрямился, и я положила руку на его грудную клетку. Она была влажной и тёплой, и рыжие волоски приподнялись над гусиной кожей от моегоприкосновения. Я чувствовала его горячий, нетерпеливый запах, даже поверх сельскохозяйственной удушливости сарая и устойчивого запаха капусты. – Не так быстро, – прошептала я. Он обратил ко мне вопросительное шотландское мычание, потянулся ко мне, а я вонзила пальцы в его грудную мышцу. – Вначале я хочу поцелуй. Он прижался губами к моему уху, а двумя руками крепко обхватил мой зад. – Разве ты в том положении, чтобы предъявлять требования? – прошептал он, усиливая свою хватку. Я уловила в этом слабый укол. – Да, нафиг, в том! – заявила я и сама схватила его где-то пониже. Он бы не привлёк никаких летучих мышей, подумала я. Мы стояли глаза в глаза, сжав друг друга в объятиях и дыша, достаточно близко, чтобы увидеть мельчайшие нюансы выражений, даже в темноте. Под смехом я увидела серьёзность и сомнения под бравадой. – Я твоя жена, – прошептала я, проводя губами по его рту. – Я знаю, – очень тихо ответил он и поцеловал меня. Нежно. Он закрыл глаза и провёл губами по моему лицу, не столько целуя, сколько осязая контуры скул и бровей, челюсти и нежную кожу под ухом, стремясь познать меня вновь, не ограничиваясь кожей и дыханием, – познать меня вплоть до крови и костей, до самого сердца, бьющегося под ними. Я пискнула и попыталась найти губами его рот, прижимаясь к нему; голые тела были прохладны и влажны, волосы приятно скрипели, и восхитительная твёрдость Джейми колыхалась между нами. Однако он не позволил мне поцеловать его. Его рука вцепилась в хвост моих волос у основания шеи, удерживая голову в ладони; другая рука продолжала игру в жмурки. Вдруг раздалось дребезжание: я влетела спиной в стол для пересадки растений, так что завибрировал стоящий на ней поднос с горшочками рассады; пряные листья базилика задрожали от волнения. Джейми одной рукой толкнул поднос в сторону, меня схватил за локти и поднял на стол. – Сейчас, – сказал он, едва дыша. – Я должен иметь тебя сейчас. Он так и сделал, и мне стало всё равно, есть черепки на столе или нет. Я завернула ноги вокруг него, а он положил меня плашмя и склонился сверху, держась руками за стол и издавая звуки то ли от блаженства, то ли от боли. Он медленно двигался во мне, а я задыхалась. Усилившийся дождь сменил скороговорку на звонкое «динь-динь-динь» по жестяной крыше сарая, перекрывая любые звуки, которые я могла бы издать; и это тоже хорошо, смутно подумала я. Похолодало, но воздух был влажен; наши шкурки были влажны, и жар возникал там, где плоть касалась плоти. Он был нетороплив и расчётлив, и я выгнула спину, подгоняя его; он взял меня за плечи, наклонился ниже и легонько поцеловал меня, чуть двинувшись. – Я не буду этого делать, – прошептал он и стойко держался, когда я боролась с ним, тщетно пытаясь спровоцировать страстный ответ, которого я желала – который был мне нужен. – Не будешь делать – что? – прерывисто сказала я. – Я не буду наказывать тебя за это, – сказал он так тихо, что я его едва расслышала с ближайшего расстояния. – Я не буду этого делать, слышишь? – Я, проклятье, не хочу, чтобы ты меня наказывал, ублюдок, – крякнула я от усилия, и мои плечевые суставы заскрипели, когда я попыталась вырваться из его хватки. – Я хочу, чтобы ты... Господи, ты знаешь, чего я хочу! – Да, знаю. Его рука оставила моё плечо и обхватила ягодицу, касаясь растянутого и скользкого места нашего соединения. Негромким звуком я обозначила, что сдаюсь, и мои колени ослабли. Он отстранился, потом вернулся в меня, да так сильно, что я издала краткий пронзительный возглас облегчения. – Позови меня в твою постель, – сказал он, задыхаясь и держа ладони на моих руках. – И я приду к тебе. Если уж на то пошло – я приду, попросишь ты или нет. Но запомни, Сассенах: я – твой мужчина; я буду служить тебе, пока я есть. – Служи, – ответила я, – пожалуйста, иди ко мне, Джейми. Я так тебя хочу! Он двумя руками схватил мою задницу, достаточно сильно, чтобы оставить синяки, и я выгнулась на нём, цепляясь руками, скользящими по его гладкой от пота коже. – Боже, Клэр, ты мне нужна! Сейчас дождь грохотал по жестяной крыше, и близко ударила молния, сине-белая, с едким запахом озона. Мы вместе, затаив дыхание, оседлали её – раздвоенную и слепящую светом, – и гром прокатился по нашим костям. | |
|
Внимание!Запрещено копировать и распространять материал без ведома администрации сайта.
Похожие новости:
Всего комментариев: 2